“Пожалуйста, пожалуйста”, - пела она. “О, мой гребаный бог. Да!”

Ее умоляющие стоны становились все громче, а движения отчаянными, по мере того как я продолжал ласкать ее. Я прижал большой палец к ее клитору и просунул его внутрь, попав в ее точку.

— Кончай за мной, — потребовала я хриплым голосом.

Резкий крик сорвался с ее губ, и ее тело выгнулось дугой на кровати, дрожа подо мной. Зрелище ее оргазма было самым прекрасным, что я когда-либо видел.

Выпуклость в моих штанах была такой твердой, что причиняла чертовски сильную боль. Я развязал ее и мягко потер запястья своими грубыми ладонями. Она лежала сытая и расслабленная на кровати. Я хотел погрузиться в нее и трахать до беспамятства. Оказалось, проповедь моего дедушки проникла глубже, чем я думал. Наша первая брачная ночь была занятием любовью, а не трахом.

“Хантер”, - тихо позвала она. “Я… я хочу, чтобы ты…”

Ее голос дрогнул. Боже, она не могла знать, как сильно я ее хотел. Мой член был мраморно твердым.

Моя рука сжала ее затылок, и я притянул ее ближе к себе. “ Я хочу погрузиться в твое тугое влагалище, ” простонал я. Привлекательный румянец окрасил ее щеки. — Но сначала я собираюсь поклоняться тебе.

Я резко завладел ее ртом, теряя все свои чувства от ее сладости. Эта женщина лишила меня всего — моего контроля, моего разума, моей жестокости.

Ее губы прошлись по моей щеке, ногти впились в кожу. Я втянул воздух, балансируя на грани самоконтроля. Ее голод по мне утолял мой собственный.

Я отчаянно нуждался в ней.

Глава Тридцатьшестая

ÁINE

Я

заснула, положив голову ему на грудь, слушая биение его сердца и его пальцы, ласкающие мою спину. С каждым сильным ударом сердца я все глубже и глубже погружалась в сны, где не чувствовала ничего, кроме него.

И воспоминания, погребенные в тумане.

“Просто скажи слово, и ее пытка закончится”. Я возненавидела его насмешливый голос. Его угрожающую гримасу. Его угрожающую жестокость. Я никогда не ненавидела, но то, что я чувствовала с тех пор, как эти люди овладели мной, было чистой ненавистью. Огонь горел в моих легких, гнев душил меня. “Просто”. Толчок. “Один”. Толчок. “Слово”.

Мое тело тряслось. Школьная форма, которую я носила, когда меня похитили, была грязной. Пятна крови. Грязь. Жидкости. Этому больному мужчине нравилось размазывать свою сперму по моей одежде после того, как он покончил с ней.

Они. Женщины. Бедняги. Если бы только я не был таким трусом. Я должен спасти их. Скажи the слово.

Желчь в моем горле смешалась с яростью и ободрала горло. Так сильно, что я почувствовал вкус крови.

Я ненавидела мужчин. Они были грязными, отвратительными животными. Все мое тело болело, глаза жгло, но я больше не чувствовала слез.

Только кровь. В моих ноздрях. Во рту. На моем языке. Пульсирует в моем мозгу.

“ Н- не п-плачь. Хныкающий, прерывистый шепот женщины пробился сквозь туман ненависти. Ее тело дергалось с каждым стоном и толчком, в то время как мое тело дрожало, как лист на ветру. Я не осознавал, что плачу. Этого было так много; это стало естественным, как дыхание. Ее черные волосы волочились по грязному полу, единственная щека, которую я видел, распухла, на ней был фиолетовый синяк и уродливая глубокая рана. — Я… это, — ее тело дергалось с каждым грубым ударом, — … хорошо.

Это было нехорошо. Ничего из этого не было. Это было нехорошо, он наказывал их, чтобы вытянуть из меня хоть слово. Этот больной ублюдок, Марко гребаный Кинг, хотел, чтобы хоть одно слово слетело с моих губ, чтобы он мог обойти парня постарше. Я предположил, что это его отец приказал ему не прикасаться ко мне.

"Ты не сможешь ее сломить", — были точные слова старика. ‘Нет, пока она не даст тебе слово. Этот — упрямый мул.

Внезапно движения прекратились, и я подняла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как его рука взметнулась в воздух и влепила женщине пощечину. Сильную. Нет, не пощечину. Ударь ее. Он ударил ее так сильно, что мне показалось, я услышал хруст кости.

“ Я давал тебе разрешение говорить? ” взревел он как сумасшедший. Последовал еще один удар, и я вздрогнула. Я не хотела больше этого видеть. О мерзких пытках, которым этот человек подвергал тех, кто был слабее их. Это было несправедливо, это было неправильно. Они должны страдать.

Я открыла рот, чтобы помешать ему нанести еще один удар, когда его остановил стук в дверь. И меня от произнесения этого слова.

“Я сказал, чтобы нас никто не беспокоил”, - завопил он как сумасшедший.

“Амир говорит, что ваш вертолет здесь”, - прозвучал низкий мужской голос. “С вашим отцом”.

Я едва успела моргнуть, как Марко натянул штаны и направился к двери. Но не раньше, чем он сильно ударил меня по лицу.

“ Глупая сука, ” прошипел он. — Интересно, может, ты немая и тупая?

Он исчез за дверью, а я бросилась к женщине. Я не знала, что делаю, как ей помочь. Я приподнял верхнюю часть ее тела, мой взгляд метнулся к ее открытым бедрам.

У меня перехватило дыхание, когда я увидела там кровь. Кровь и смесь отвратительной жидкости от тех мужчин. Ее бедра тоже были в синяках. До Марко Кинга их было четверо. Мне пришлось посмотреть их все.

У меня вырвался жалобный всхлип, и я зарылся лицом в волосы женщины. Пахло ужасно, но это было лучше, чем все остальное здесь. Я должен был помочь ей, позаботиться о ней, и все же все, что я чувствовал, были рыдания, сотрясающие мое тело.

Мы никогда отсюда не выберемся.

— Все в порядке, — донесся из тумана твердый голос.

“ Он вернется, ” прохрипела я. Мои губы были сухими и потрескавшимися, совсем как много лет назад, и каждый удар моего сердца причинял боль в груди. Я глубоко вдохнула, ожидая ощутить в легких запах крови и грязи. Вместо этого аромат океана и густого леса заполнил мои легкие.

“И я буду здесь”. Глубокий, успокаивающий голос заверил меня. “Мы достанем его”. Сон затягивал меня все глубже, дыхание замедлялось. “Вместе”. Последнее слово было произнесено таким тихим шепотом, что я не была уверена, приснилось мне это или нет.

Я услышал голоса вдалеке. Знакомые голоса. Запах кофе. Шуршание бумаги. Тепло на моем лице. Запах мужчины, от которого загорелась моя грудь.

Мои глаза медленно открылись, и моя рука вытянулась справа от меня. Пустая кровать. Повернув голову направо, я как будто не доверяла своим ощущениям. Но да, кровать была пуста. Мой взгляд метнулся к часам на тумбочке. Было уже больше восьми. Я не мог вспомнить, когда в последний раз спал так поздно.

Я зевнула и потянулась, мысленно просматривая свой рабочий график. У меня была первая встреча в десять. У меня было достаточно времени, чтобы принять душ и подготовиться. Но сначала… кофе.

Подойдя к комоду, я поискала, что бы надеть, и нашла рубашку Хантера на пуговицах. Вся моя одежда все еще была в моей квартире внизу, так что пока мне оставалось довольствоваться этим. Почистив зубы и умыв лицо, я отправилась на поиски кофе. Сегодня мне это точно понадобится. Мои босые ноги бесшумно ступали по плюшевому ковру.

Я заглядывала из комнаты в комнату, неуверенная, где найду Хантера. Я была уверена, что здесь был кто-то еще. Вопрос был в том, кто. Я посмотрела на свою левую руку, и мое сердце затрепетало. Мое обручальное кольцо все еще было на месте.

Миссис Айн Кинг.

Это сопровождалось осложнениями. Самым серьезным из них был его сводный брат и торговля людьми. Чем дольше я обходился без доктора Тейлор, тем больше я вспоминал. И, что удивительно, это не разбило меня вдребезги.

Мы поймаем его. Вместе.

В свете нового, яркого дня я была уверена, что слышала, как Хантер сказал это. Я поверила ему. Я не могла вспомнить всего, кроме обрывков его спасения. Его рука, несколько слов. Он спас меня от Марко Кинга, и теперь мы убьем его. Вместе.